|
Питерская байка от 14.02.2005
Однажды Николай Степанович Гумилев выступал на вечере поэзии у моряков Балтфлота, читал свои африканские стихи. Строки
"Я бельгийский ему подарил пистолет
И портрет моего государя ", - он произнес нарочито громко, с вызовом.
По залу прокатился негодующий ропот. Несколько матросов поднялось с мест. Гумилев продолжал спокойно читать, делая вид, что не замечает волнения в зале. Окончив чтение, он скрестил руки на груди и спокойно обвел глазами зал, ожидая аплодисментов. Зал безмолвствовал. Гумилев ждал. …И вдруг раздались одинокие хлопки, их поддержали, аплодисменты родились и загрохотали. Гумилев победил.
... Возвращаясь с вечера, он вспоминал: "А была минута, мне даже страшно стало. Ведь мог же какой-нибудь товарищ-матрос, "краса и гордость Красного флота", вынуть свой небельгийский пистолет и пальнуть в меня, как палил в "портрет моего государя". И, заметьте, без всяких для себя неприятных последствий. В революционном порыве, так сказать".
14.02.2005 17:21:29
|
