|
Питерская байка от 09.10.2009
На исходе девятнадцатого века Лев Николаевич Толстой был неимоверно популярен. «Два царя у нас: Николай II и Лев Толстой… Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой несомненно колеблет трон Николая…», - писал издатель газеты «Новое время» А. С. Суворин.
В феврале 1897 года «второй царь» приехал в Петербург. Толстой не был в столице 17 лет, и появился - в дубленом заплатанном полушубке, подпоясанный кушаком, с палкой в руках. Его узнавали на улицах, восторженно приветствовали, благоговейно снимали перед ним шапки. В атмосфере всеобщего обожания Лев Николаевич черпал силы, молодел. Однажды в конке он заметил приятную даму, читающую статью А.Ф. Кони. На сидящего рядом «мужика» она не обращала никакого внимания.
- Вы знакомы с автором статьи? – обратился Толстой к даме.
Дама изумленно взглянула на «мужика»… и тут же узнала, захлебнулась в экстазе:
- Лев Николаевич?! Вы?! ...Да, я знакома с Анатолием Федоровичем…
- Значит, завтра увидимся у него на вечере, - сказал Толстой и тут же вышел из конки, оставив ошеломленную даму. Впечатление от неожиданной встречи с великим писателем оказалось столь сильным, что дама оставила об этом событии мемуары.
Толстой вообще много, как теперь говорят, «встречался с читателями», беседовал, убеждал, а за каждым его шагом следила полиция. Впрочем, ничего страшного. Ведь первый царь, Николай II, приказал: «Прошу Льва Толстого не трогать, я нисколько не намерен сделать из него мученика и обратить на себя негодование всей России». Действительно, кому - судьба великого писателя, а кому – мученика.
09.10.2009 14:40:39
|
