|
Питерская байка от 27.10.2014
На одном из литературных вечеров Иннокентий Анненский читал свои новые стихи из «Кипарисового ларца». Отзвучали последние строфы. Наступило молчание. Слушавшим трудно было найти нужные слова, превратить смутное ощущение в мысль и фразу. Наконец, кто-то уже начал говорить комплимент, как вдруг Гумилёв неожиданно обратился к Анненскому:
- Иннокентий Фёдорович, к кому обращены ваши стихи?
- Мне кажется, вы сами хотите ответить на этот вопрос, - тонко улыбнулся Анненский.
- Да, - признался Гумилёв. – У меня есть своя теория на этот счёт. Мне кажется, что вы пишете стихи самому себе.
- Никогда об этом не думал, - заметил Анненский.
- Стихи писать можно себе, к Богу или к людям, - продолжал Гумилёв. - Если пишешь себе, то ставишь условные знаки, иероглифы, как в записной книжке: сам всё пойму и разберу. Если к Богу - тоже ничего объяснять не нужно. Но если вы обращаетесь к людям, вам хочется, чтобы они вас поняли. И тогда многим приходится жертвовать. Многим из того, что дорого.
- А вы, Николай Степанович, к кому обращаетесь в своих стихах? – спросил Анненский.
- К людям, конечно.
27.10.2014 01:13:59
|
