|
Питерская байка от 11.02.2019
«Смерть обнаружила в характере Пушкина всё, что было в нём доброго и прекрасного», - писал потрясённый Пётр Вяземский. - Она надлежащим образом осветила всю его жизнь». Это правда, но не вся. Смерть поэта «надлежащим образом» высветила и всех его современников.
На следующий день о Пушкине говорил весь Петербург. Читающая публика бросилась в книжные лавки, две с лишним тысячи экземпляров только что вышедшего из печати миниатюрного издания «Евгения Онегина» были раскуплены за три дня. В эти же три дня на Мойку, 12 нескончаемой вереницей шли петербуржцы всех возрастов и всякого звания, чтобы почтить прах любимого народного поэта. Некоторые горячие головы хотели отомстить Дантесу, считая его убийцей, а заодно и врачу-иностранцу, не сумевшему Пушкина спасти. Многолюдно было и у дверей нидерландского посольства – это «сливки» петербургского общества выражали свою радость по поводу «счастливого спасения» Дантеса.
Университетским профессорам и студентам в день похорон Пушкина было запрещено отлучаться с лекций, а министр просвещения Уваров пообещал посетить аудитории именно в этот день, но это мало кого остановило.
В разосланных вдовой приглашениях на отпевание был назван Исаакиевский собор при Адмиралтействе, но оказалось, что тело тайно перевезли в Конюшенную церковь, и пришедшие проститься с великим поэтом бросились туда. Вся Конюшенная площадь была полна народу. Какой-то случайный прохожий обратился к будочнику и квартальному надзирателю: «Кого хоронят?». Будочник ответил: «Не могу знать», а квартальный: «Камер-юнкера Пушкина». В толпе крестились и рыдали – они знали, кого хоронят.
11.02.2019 03:35:41
|
