|
Питерская байка от 13.09.2021
Не так давно стою у дверей Мариинского театра в ожидании друга и в задумчивости гляжу на занавешенный фасад Консерватории.
- Что, разглядываете? Не доделают никак! А почему? - раздаётся рядом старческий голос. Оглядываюсь. Рядом пристроился старичок — эдакая смесь интеллигентности и бомжеватости.
Из вежливости молчу, а старичок, понизив голос, продолжает:
- Место это нехорошее …
Молча вздыхаю. Таких «знатоков города», готовых снабжать окружающих конспирологическими теориями, хотя их об этом не просят, в Питере хватает.
- Напрасно вы мне не верите! - закипает старичок. — Ещё когда Большой театр строился... Вы знаете, что здесь сначала был Большой театр?
Я киваю.
- Так вот, - вещает мой надоедливый собеседник, - его архитектор, Ринальди, поскользнулся, упал с лесов и тяжело заболел. Блестящая карьера была загублена! Пришлось уехать из России. Театр стали строить по проекту Тишбейна, и что вы думаете? Как только построили, случился пожар. Восстанавливать театр поручили французу Тома де Томону. И он тоже, представьте себе, поскользнулся на лесах, упал — и умер!
А всё потому, что когда-то на этом месте были пильные мельницы голландского купца Семеона Брумберга. Обанкротился бедняга, подхватил лихорадку и помер, а перед смертью сказал: «Не будет здесь никому удачи вовек!». Вот так-то!
Тут подошёл мой друг, и, кисло улыбнувшись старичку, мы быстренько унесли ноги….
А буквально на следующий день, открываю ноутбук, читаю новости - и на тебе! - «Реконструкция Консерватории. Долгострой века. Новые подрядчики и новые уголовные дела». Да… Может, старичок был прав?
13.09.2021 00:29:39
|
